Этруски
«С последним ударом кирки камень, закрывавший вход в склеп, разлетелся на куски, и при свете наших факелов мы увидели уходящие вглубь своды, чей покой на протяжении двадцати веков не был никем потревожен. Все здесь находилось еще в том самом виде, как в тот давний день, когда склеп был замурован. Античная Этрурия предстала перед нами такой, какой она была во времена своего величия.
На погребальных ложах воины в доспехах, казалось, отдыхали от боев, участниками которых им пришлось быть — против римлян или наших предков галлов. Очертания тел, одежды, материи, краски были видны несколько минут, затем все исчезло по мере того, как свежий воздух проникал в склеп, где наши мерцающие факелы едва не погасли из-за отсутствия кислорода. Прошлое восстало перед нами и тут же исчезло, подобно сновидению, исчезло словно для того, чтобы наказать нас за наше дерзкое любопытство…
По мере того как эти хрупкие останки превращались в прах, воздух становился более прозрачным. И тогда мы увидели себя в компании других воинов, на этот раз детищ художников Этрурии. Казалось, в колеблющемся свете наших факелов ожили на всех четырех стенах огромные фрески, украшавшие склеп. Они вскоре привлекли все мое внимание, ибо показались мне самым значительным в нашем открытии…»
И дальше он скрупулезно анализирует изображенные на стене фрески, детально разбирая не только сюжеты, но и технику исполнения, вскрывая их смысл, показывая их значение для науки, для восстановления истории этрусков.
К гордости за деяния далеких предков примешивалось почтительное удивление: «варварская» эта культура не только знала многое такое, что до того испокон веков приписывали изобретательскому гению древних римлян, но и оказалась намного выше, чем в те времена можно было ожидать ог народа, жившего задолго до расцвета Древнего Рима. Оказалось, что у Рима есть предыстория, да еще какая! Оказалось, что на Средиземноморье, кроме известных уже государств, существовал в древности еще один очаг цивилизации.
Оказалось… Впрочем, не будем забегать вперед.
Только теперь отрывочные и смутные свидетельства античных авторов и найденные прежде этрусские древности приобрели неожиданно совсем иное значение. Стало ясно, что попытка вызволить цивилизацию этрусков из-за плотно скрывавших ее очертаний завес не так уж безнадежна. При том, разумеется, условии, если элегической грусти по поводу утраченных человечеством шедевров этрусского искусства противопоставить упрямый и настойчивый поиск.
Теперь пригодилась и дошедшая до нас, к сожалению лишь в отрывках, история этрусков, составленная римским императором Клавдием. И история этрусских древностей, написанная в XV веке монахом-доминиканцем Аннио де Виттербе, который первым в темной ночи средневековья вспомнил об этрусках. Хотя и много фантастического, смехотворного (таков уж был уровень тогдашних знаний) написал он в своем неведении и иногда даже пускался, желая прославить свою родную Тоскану, в тяжкие фальсификации. И книга Томаса Демпстера, ирландского барона, ставшего преподавателем университета в Пизе, вышедшая в свет через сто лет после смерти ее автора — перечень и описание этрусских древностей и одновременно своего рода свод чуть ли не всех сохранившихся от античности сведений об этрусках. И книги кабинетных мудрецов XVIII века, «этрускоманов», как чуть насмешливо называли этих чудаков, в тиши библиотек и немногочисленных в ту пору музеев вынашивавших подчас совершенно удивительные гипотезы и теории.
