Жанна Д’Арк — смерть на костре или замужество
Но дело в конечном счете не в эмоциях, а в фактах. Реабилитационный процесс по делу Жанны д’Арк, состоявшийся в 1455—1456 годах, проходивший последовательно в Париже, Руане, Орлеане и Домреми, собравший свидетельства ее близких, односельчан, товарищей по оружию, служителей церкви и даже членов руанского трибунала, не оставил никаких сомнений в подлинности Жанны д’Арк — дочери крестьян из Домреми Жака д’Арка и Изабеллы Роме, дочери французского народа.
А мифическая лотарингская принцесса? След ее в истории донельзя зыбок: даже само предположение о ее существовании выводится из старинных слухов, домыслов, шушуканья. Более того, в XVIII веке историк, знаток королевских династий Вилларе установил, что последнее, двенадцатое чадо королевы Изабо при рождении, получило имя… Филипп. Это был мальчик! Он очень скоро умер… чтобы воскреснуть через несколько веков, на сей раз девочкой.
Уже после смерти Вилларе неизвестная рука вторглась в его труды; в посмертном издании, которое Вилларе не готовил к печати и не мог в нем ничего исправить, Филиппа неожиданно переименовали в Жанну и оставили жить. Нелегко ответить, кому и зачем понадобилась эта фальсификация тогда. Да и для нас важнее вопрос, кому и зачем она нужна сегодня.
Если исследователи, продолжающие упрямо верить в версию о принцессе-пастушке, в конце концов нажили себе прозвище бастардистов (Жан Жакоби, Эдуард Шнейдер, Жан Бослер, Жан Байкал), то в 1952 году, начиная с имени Жана Гримо («Жанна д’Арк, была ли она сожжена?») в жоаниане возникло еще одно направление — сюрвивисты. Это те, кто разделяет уверенность, что героиня осталась жива (survivre по-французски— выжить), что, следовательно, вместо нее на костер взошла другая жертва.
Хотя в одной Франции Жанне д’Арк воздвигнуто свыше 500 монументов, хотя в честь ее колоссальные празднества уже шестой век проводит Орлеан, а после второй половины 20 века такую же традицию начал и Руан, где на месте инквизиционного костра вырос грандиозный мемориальный центр, хотя от школьных учебников до официальных документов — везде ее именуют пастушкой из Домреми, — при всем этом сквозь века дотащилось до наших дней шушуканье о принцессе-пастушке, нынче став предметом историографии. Случайно ли это? В поиске ответа ключ нам протягивает сама Жанна д’Арк: «Я боюсь только измены».
…Изменой заплатил ей тот, кому она вернула королевство. Ее заточение длилось один год и одну неделю. Ровно половину этого срока она могла жить надеждой: бургундский герцог готов был за выкуп отдать свою пленницу французскому королю. Но Карл Валуа не откликнулся. Он устал. Его королевское величество уязвлялось постоянным соседством и напарничеством этой лотарингской самозванки, девчонки. Окажись сейчас она рядом, он не смог бы взглянуть ей в глаза, но раз ее нет, так пусть больше и не будет. Королю надоело. Король стал тверд!
Жанну д’Арк за 10 тысяч золотых экю купили англичане. Близко к рождеству 1430 года за нею щелкнул замок в одной из башен руанского замка, резиденции английского короля. Мы не знаем, но вправе предположить, что, должно быть здесь, в неволе, она много раз перебрала в памяти обстоятельства своего пленения: отрезанный от главных сил небольшой отряд во весь опор мчался к королевскому городу Компьену. Вдруг у самых морд лошадей подъемный мост взлетел кверху. Измена. Чья рука нанесла этот низкий удар, по чьему приказу или наущению?
…Она до конца изведала и всю глубину человеческой подлости. 60 судей в сутанах — трибунал, полностью подотчетный английским захватчикам, — полгода с иезуитским прилежанием готовили Жанне д’Арк смертный приговор. Они не дают ей покоя ни днем, ни ночью, переносят допросы прямо к ней в камеру, угрожают каленым железом, но сами отступаются от замысла: для души такого закала «пытки ничего не дадут».
Англичане поставили перед трибуналом задачу: обвинить Жанну д’Арк в ереси, возвести ее на костер и, таким образом, объявить коронацию Карла VII делом рук дьявола. Иначе сказать, снова лишить Францию короля, независимости, снова простереть над ней английский стяг.
Это был последний бой Жанны д’Арк за Францию. Потомки знают: она его выиграла.
У нее не удалось вырвать никаких «признаний». Она ни разу слова худого не сказала о своем короле — потому что понятия «французский король» и «французское королевство» были для нее равнозначны. Сколько богословских ловушек ни расставляли перед ней судьи, она выпутывалась из них с честью.
Ее не смогли сломить; тогда ее решили обмануть. Жанна попала в плен в мужской, рыцарской одежде — ее ношение женщиной с точки зрения церковной морали было грехом. Ее принудили надеть женское платье, пообещав, что взамен передадут под суд церкви. Жанна надеялась, что таким образом она вырвется из рук англичан. Но это была всего лишь уловка. Ночью платье было выкрадено. Жанну тут же вызвали на допрос; ей ничего не оставалось, как снова надеть мужскую одежду. Так было добыто «доказательство», что она «ведьма… нечистая сила… схизматик… идолопоклонница… бесстыдно отказавшаяся от приличий, подобающих ее полу…» (из приговора). Через несколько дней ее возвели на костер.
…Церковь послала Жанну д’Арк на костер в 1431 году, церковь реабилитировала ее в 1456 году, церковь причислила ее к ликам святых в 1920 году.
Мы коснулись пока лишь тех поворотов и загадок в ее судьбе, которыми питались старые кривотолки и которыми питаются новейшие фальсификации. Они, как правило, связываются. Жанну д’Арк не пытали железом в тюрьме, на костре сожгли не ее; все это значит, утверждают бастардисты, что она и в самом деле была особой королевских кровей. Карл VII знал, что вместо Жанны на костер возведут другую мученицу, стало быть, он мог не беспокоиться о судьбе своей спасительницы; все это значит, утверждают сюрвивисты, что король свою пастушку не предавал. Принцесса ли, пастушка ли — не важно, но если на костре сожгли не ее, не Жанну д’Арк, значит, перед историей чудесным образом оказываются обелены все. И короли. И инквизиторы. И захватчики. К какой благостной гармонии приходит этот кусочек европейской истории, несмотря на войну, ставшую уделом целых стран, народов, поколений!
Теперь на Западе все громче слышны голоса: дескать, не будь Жанны д’Арк, не вмешайся она в естественный ход исторических процессов, все европейское и даже мировое развитие пошло бы по-другому. Говорится это с большой досадой на Жанну. Ведь она так спутала карты средневековым политикам, что их современные коллеги до сих пор никак не разложат пасьянс. О да, признают эти новые политики, мы, конечно, все понимаем… да, конечно, Жанна д’Арк — национальная героиня, святыня, символ… но если трезво взглянуть на историю, если взять да допустить…
Вот они берут и допускают: а если бы не было Жанны д’Арк? Как сложилась бы история Франции? Не выдержав осады, Орлеан сдался бы врагу или пал после решающего сражения. Англичане перешли бы демаркационную линию по Луаре и легко присоединили к своим владениям весь французский юг. Шинонский дофин, и без того лишенный родительского благословения, никогда не сделался бы Карлом VII …
