На землях инков
…Человека, который первый понял значение Чавина, который открыл одну из ранних страниц в нелегкой биографии народов Андов, звали Юлио Телло. Он был индейцем, уроженцем Перу и умер где-то в пятидесятых годах двадцатого века. Всю жизнь посвятил он изучению ранней истории своей родины. Пятьдесят археологических экспедиций, серьезнейшим образом обогативших перуанскую археологию, шесть основанных им музеев антропологии и археологии — таков его далеко не полный послужной список.
Чавин, как доказал Телло, это самая ранняя из культур, непосредственно предшествовавших инкской. Она занимала обширную территорию, от границ девственного леса с одной стороны до берега Тихого океана — с другой.
Сейчас уже нанесено на карту немало названий былых центров этой ранней культуры: Котош, Вейвака, Виру, Апхон…
За культурой Чавин последовали другие. И важнейшими из них были культуры Паракас и Наска — культуры народов, населявших прибрежные районы Атлантики. Они обрабатывали поля вблизи рек и вдоль каналов, жили в маленьких городках-поселениях.
Когда все тот же неутомимый Юлио Телло и его помощники впервые прибыли на полуостров Паракас, они увидели тихую обширную бухту — райское место для племен, связавших свою судьбу с морем. Но никаких построек тут не сохранилось. Зато в земле они разыскали много примет прошедшего.
Захоронения принадлежали к разным эпохам. Более ранние могилы археологи отыскали в пещерах. Но были здесь и захоронения более поздние — настоящий город мертвых. 429 мумий в хорошо сохранившихся шерстяных одеждах обнаружили ученые в некрополе на южном побережье. Они лежали в склепах, выложенных сырцовым кирпичом, и благодаря сухому климату и песчаной сухой почве сохранились отлично. Так же, как и многие положенные в склепы ткани.
Кожа у покойников была темная, иногда совсем черная, лицо выкрашено красной краской. Для того чтобы это увидеть, ученым пришлось разматывать двадцатиметровые широченные бинты из ткани, пропитанные какими-то снадобьями. Это были не бандажи, как у древних египтян, а своего рода гробы: бинты образовывали погребальную урну наподобие большой, сужающейся кверху тыквы. В основании помещался покойник: он сидел с согнутыми в коленях ногами, нагой. Одежду его — рубахи, туники, накидки, сандалии — клали сверху, но тоже в «гроб». Снабжали усопшего в дальнюю дорогу и корнями маниоки и хлебными злаками — они лежали неподалеку, так, чтобы можно было дотянуться.
